Итак, из уст Лаврентьева прозвучало слово "осенью"! И это разом перевело подготовку ФМШ из просчитанной, заблаговременно подготовленной операции в самоотверженный и невероятный подвиг.
Поначалу, трезво глядя на вещи, отцы-основатели не предполагали 1 сентября начать занятия в школе, первое предложение о которой выдвигается только 20 января. Они рассчитывали начать учёбу в школе в сентябре 1963 г.
Вот почему в том самом письме от 20 января, которое так логично прописывает всю лесенку от заочного этапа олимпиады до специальной школы-интерната, ничего не говорится о переходе из ЛШ в физматшколу. Летняя школа, вместе с предыдущими ступенями олимпиады нацеленная на отбор будущих студентов для университета, заканчивается не приглашением в физматшколу, а заурядными "призами и грамотами". На исходе января даже Лаврентьев с его пробивной силой ещё не верил, что участники первой ЛШ смогут учиться в физматшколе.
Три месяца спустя его планы сильно поменялись. В архиве Сибирского отделения сохранились два машинописных документа: проект постановления Совета министров РСФСР об организации в Новосибирске физико-математического училища-интерната [1] и проект положения об этом училище [2]. Читаем:
"2. Установить контингент приема учащихся в 1962-1963 учебном году на 1 курс физико-математического училища в количестве 200 человек с доведением в 1964-1965 гг. до 600 человек.
3. Поручить Сибирскому отделению Академии наук СССР (академику М. А. Лаврентьеву) обеспечить физико-математическое училище-интернат учебным помещением и общежитием для учащихся училища к началу 1962-1963 года. <...>
5. Поручить Министерству высшего и среднего специального образования РСФСР (т. В. Н. Столетову) и Сибирскому отделению АН СССР (академику М. А. Лаврентьеву) разработать типовое положение вновь организуемого физико-математического училища к 1 августа 1962 года" [3].
Таким образом, документы эти, несомненно, отражают намерение начать учёбу с сентября 1962 г. Но когда они были составлены? Ни подписи, ни даты на этих документах не проставлены (они так и остались не использованными заготовками, "промежуточным проектом"). Но о дате их составления можно судить по содержанию. Во-первых, очевидно, что составлены они раньше 1 августа (которое упоминается в будущем времени). Причём существенно раньше (ведь требовалось ещё время на доставку этого проекта в Москву, проводку через Минвуз и Совет министров РСФСР, а 1 августа даже в день утверждения Советом министров всё-таки должно было оставаться будущим временем).
Во-вторых, важно, что в них не упоминается ни одна из двух мыслей, родившихся по ходу обсуждения 8 июня и вписанных в итоговый проект, уже 4 июля одобренный министерством (назовём его "июньским проектом"). Обе они связаны с коротким, но метким выступлением ректора НГУ И. Н. Векуа под занавес долгого обсуждения 8 июня.
"И. Н. Векуа: Я считаю, что не только должны решить о физико-математическом училище, но там должен быть пункт о том, чтобы передать эту школу [4].
М. А. Лаврентьев: Да, да, обязательно. Мне сейчас в голову пришла идея: может быть, это математическое училище сделать при университете. Как вы к этому относитесь?
И. Н. Векуа: Нет, этого не нужно. По линии административной этого делать не стоит.
М. А. Лаврентьев: Всё, товарищи. Следующий вопрос..." [5].
 |
| И.Н. Векуа осматривает стройку НГУ |
Несмотря на возражение И. Н. Векуа, составленный по итогам совещания "июньский проект" назывался "Об организации физико-математического училища-интерната при Новосибирском государственном университете". Отдельным пунктом в нём говорилось о передаче НГУ строящегося здания школы-интерната для размещения физматучилища [6].
Ни того, ни другого нет в "промежуточном проекте". Здесь - ещё весенний замысел: "физико-математическое училище-интернат Министерства высшего и среднего образования РСФСР". Пожалуй, такая формулировка могла бы появиться и после 8 июня - как проект, составленный сразу после заседания и отвергнутый после того, как Лаврентьеву удалось перебороть несогласие И. Н. Векуа. (Можно предположить, что на переубеждение ректора председателю президиума СО АН потребовалось какое-то время). Однако после заседания 8 июня не мог быть составлен проект, не включающий передачу физматучилищу здания школы-интерната. Не напрасно ведь Лаврентьев так настойчиво выразил опасение насчёт "деток-хулиганов". Но никаких упоминаний строящегося здания в "промежуточном проекте" нет. Следовательно, он был составлен ещё до обсуждения 8 июня.
Вместе с тем, приведённое выше высказывание Лаврентьева "Я считаю, что на 50-60 человек мы сможем осенью открыть пока в школе" показывает, что для большинства членов президиума СО АН в начале июня эти планы ещё были новостью.
Таким образом, по ходу развёртывания первого (заочного) этапа Всесибирской олимпиады, между концом января и началом июня, у отцов-основателей созрел дерзкий план - запустить училище уже в текущем году.
[1] НАСО. Ф. 28 Оп. 1. Д. 34. Л. 51-52.
[2] НАСО. Ф. 28 Оп. 1. Д. 34. Л. 53-54.
[3] НАСО. Ф. 28 Оп. 1. Д. 34. Л. 51-52.
[4] Этими словами прагматичный И. Н. Векуа подчеркнул необходимость закрепить в министерском постановлении то мероприятие, которое обсуждалось с подачи Б. В. Белянина.
[5] НАСО. Ф. 10. Оп. 3. Д. 253. Л. 256-257.
[6] НАСО. Ф. 10. Оп. 3. Д. 318. Л. 40-41.
