главная страница

• научные публикации
  
  
  • "Партизанско-революционный взлёт".
    1960-е годы

   В ближайшие недели после заседания 8 июня всё необходимое было согласовано с Минвузом, и 4 июля министерство выслало в Новосибирск заготовки двух документов для Совета министров РСФСР - записки и проекта постановления  [1]. Ровно месяц спустя эти документы с необходимой подписью были высланы обратно, в Москву  [2]. Давнишний замысел отцов-основателей, не раз менявшийся по ходу его обдумывания, наконец, приобрёл окончательный вид.
   Каков же облик училища, закреплённый проектом 4 августа?
   Начнём с записки "Об организации физико-математического училища-интерната при Новосибирском государственном университете".
   "В настоящее время в Советском Союзе не существует средних учебных заведений, которые готовили бы специалистов - техников в области математики и физики, тогда как потребность в таких кадрах большая. Анализ работы молодых специалистов, окончивших университеты и вузы, показывает, что значительная их часть выполняет фактически обязанности высококвалифицированных лаборантов и эксплуатационников. Эта деятельность не требует высшего образования.
   Потребность в специалистах со средним образованием физико-математического профиля может быть удовлетворена за счет выпускников физико-математических училищ. Большой курс физики, математики (включая высшую), а также специальная практика дадут возможность получить окончившим училище, необходимые знания и навыки. Выпускникам физико-математического училища будет присваиваться квалификация техника соответствующей специальности с правом работать в должностях техников, лаборантов, вычислителей и др.
   В физико-математическое училище будут приниматься школьники с образованием не менее 8 классов. Срок обучения для лиц с образованием 8 классов - 4-4,5 года и с 11-летним образованием - 2-2,5 года"  [3].

В лаборатории

   К записке прилагался проект постановления:
   "Совет министров РСФСР постановляет:
   1. Принять предложения Сибирского отделения Академии наук СССР и Министерства высшего и среднего специального образования РСФСР об организации в 1962 г. среднего специального учебного заведения - физико-математического училища-интерната на правах специального факультета при Новосибирском государственном университете.
   2. В физико-математическое училище при НГУ принимаются в порядке конкурса лица, окончившие 8 классов средней школы. Срок обучения в физико-математическом училище устанавливается 3-4 года.
   3. Обязать Министерство высшего и среднего специального образования РСФСР и Министерство финансов РСФСР разработать и представить к 1 сентября 1962 г. Совмину РСФСР штатное расписание административно-управленческого, воспитательского и обслуживающего персонала физико-математического училища при НГУ по аналогии со средним специальным учебным заведением и школами-интернатами из расчета полного комплекта в 600-800 человек, а также смету расходов на содержание училища-интерната. Приравнять их должностные оклады к должностным окладам работников Новосибирского государственного университета.
   4. Установить контингент приема учащихся в 1962/1963 учебном году на 1 курс физико-математического училища-интерната в количестве 200 человек.
   5. Поручить Сибирскому отделению Академии наук СССР обеспечить физико-математическое училище-интернат учебным помещением и общежитием к началу учебного 1962/1963 учебного года.
   6. Поручить Министерству высшего и среднего специального образования РСФСР и Сибирскому Отделению Академии наук СССР разработать и утвердить положение вновь организованного физико-математического училища-интерната.
   7. Разрешить Министерству высшего и среднего специального образования РСФСР:
   а) включать в преподавательскую нагрузку профессоров и преподавателей Новосибирского государственного университета работу, выполняемую в физико-математическом училище-интернате;
   б) при определении штата профессорско-преподавательского состава НГУ включить число учащихся физико-математического училища в общий контингент студентов дневного отделения университета.
   7.  [4] Принять учащихся училища-интерната в части учебного и материально-бытового снабжения)  [5] на полное государственное обеспечение по нормам, установленным для школ-интернатов Министерства просвещения РСФСР.
   8. Передать Новосибирскому государственному университету заканчиваемое строительством в Академгородке здание школы-интерната для размещения физико-математического училища-интерната.
   9. Разрешить Президиуму Академии наук СССР по согласованию с Министерством высшего и среднего специального образования РСФСР распределять выпускников физико-математического училища-интерната при НГУ на работу в институты СО АН СССР, а наиболее отличившимся предоставлять право на поступление в НГУ и другие вузы страны вне конкурса"  [6].

Лабораторные работы

   Многое в этих документах необычно для людей, знакомых с действительной жизнью ФМШ. Речь идёт не об обычной школе, а о "научном ПТУ". Судя по октябрьскому постановлению Совмина РСФСР, ученикам даже предполагалось платить стипендию  [7].
   Эти проекты так и не стали законами.
   "Копия. 31/VIII-1962. № 1410-и" - такой пометой открывается ещё один документ, оригинал которого, очевидно, был прислан в СО АН из Москвы. В нём обозначена подпись зам. председателя Совета министров РСФСР В. И. Кочемасова. И адресат: Совет министров СССР. Содержится просьба разрешить создать в Новосибирском Академгородке физико-математическое училище-интернат. И прилагается проект постановления Совмина СССР, согласованный с Минвузом СССР  [8].
   И это значит, что Совмин РСФСР не взял на себя ответственность за открытие желаемого новосибирцами училища, передав вопрос вверх по инстанции. Какие при этом высказывались доводы - пока неизвестно. Зная, что в итоге среди четырёх физматшкол оказалась и ФМШ в Киеве (столице Украинской ССР), можно предположить, что дело именно в ней. Узнав о проекте М. А. Лаврентьева, Н. С. Хрущёв мог порадеть о любимой Украине, и это сразу вывело дело за пределы полномочий руководства РСФСР. Впрочем, это лишь предположение.
   Но несомненно, что проект Лаврентьева и Столетова вызвал споры по существу дела. На это указывает диковинная формулировка ведомственной принадлежности предполагаемого заведения. Новосибирцы, как мы помним, сначала рассчитывали открыть "училище-интернат Министерства высшего и среднего специального образования РСФСР", а потом пришли к мысли об "училище-интернате при Новосибирском государственном университете". Деятели СМ РСФСР соорудили гибрид: "училище-интернат при Новосибирском государственном университете Министерства высшего и среднего специального образования РСФСР". Такая формула может проявлять желание ослабить позиции СО АН (подчеркнуть, что во главе - не университет, а министерство), а может - желание гарантировать интересы Сибирского отделения (подчеркнуть, что от правительства руководит не минпрос, а минвуз, как и хотел Лаврентьев). В любом случае, ясно, что этот пункт вызвал обсуждение.
   
   Чтобы выработать своё "соломоново решение", Совмину РСФСР потребовалось около трёх недель. Ещё более долгой оказалась затяжка в Совмине СССР. Дошедший до нас отзвук тех баталий - очередная статья М. А. Лаврентьева, на сей раз - во второй по значимости советской газете "Известия". 18 ноября 1962 г. в статье "Кадры - большой науке" Лаврентьев пытался подкрепить свои позиции ссылкой на опыт Москвы, где уже действовали школы  [9], тесно связанные с академическими институтами:

Рисунок из книги "Олимпиада - шаг в науку" (художник Э. Гороховский). 1964 г.

   "Необходимо распространить на все наши крупные города опыт Москвы, где организованы школы физико-математического профиля. Пример Москвы показывает, как важно привлекать для преподавания в школах работников университетов, организовывать практику учащихся в НИИ.
   Развитие физико-математических школ резко поднимет уровень поступающих в институты, однако при этом положение тех, кто учится на периферии, особенно в деревне, будет на вступительных экзаменах гораздо хуже. Поэтому в крупных научных центрах необходимо создать физико-математические школы-интернаты. Прием в эти училища надо проводить при помощи заочных и очных олимпиад, охватывающих все области или края. Такие олимпиады были проведены весной этого года Сибирским отделением АН СССР. Около шестидесяти научных работников, математиков и физиков, побывали во всех областях и краях Сибири и Дальнего Востока. Самое замечательное, что на стройках, в рабочих посёлках, в самых отдалённых колхозах, совхозах выявилось много по-настоящему талантливых ребят. Часть из них учится сейчас в университете, часть поступит в интернат физико-математического училища, открывающегося в Академгородке"  [10].
   
   После этой статьи оставался ещё месяц борьбы и ожидания. Долгожданное постановление вышло 19 декабря 1962 г. В отличие от "окончательного" проекта, отправленного из Сибирского отделения 4 августа, это было не училище, а именно школа, "физико-математическая школа-интернат". И подписал это постановление председатель Совета министров не СССР, а РСФСР.
   Почему же проект вернулся на республиканский уровень? Почему вернулось понятие "школа", от которого сознательно отказались задолго до того?
   Ответ на эти вопросы проливает постановление союзного Совета министров от 23 августа 1963 г. "Об организации специализированных школ-интернатов физико-математического и химико-биологического профиля" - таково его название. К постановлению прилагался недлинный перечень университетов, при которых организуются школы: Московский, Ленинградский, Киевский и Новосибирский  [11]. Постановление 23 августа 1963 г. - последнее звено в той цепи, более ранние звенья которой мы уже видели.
   Зная направление предыдущего (до сентября 1962 г.) движения и видя, чем всё завершилось год спустя, мы можем восстановить звенья, пока не подкреплённые архивными документами. В начале сентября Совет министров СССР получил проект новосибирского физико-математического училища, направленный ему из республиканского Совмина в последний день августа. Принципиальных возражений против развития научного образования в Сибири у правительства не было, но выяснилось, что новосибирцы - не единственные пришедшие к мысли о специальном физико-математическом образовании. А раз так, то надо принимать единый закон, который устроит все заинтересованные стороны. Москвичи (А. Н. Колмогоров и его соратники) с подозрением отнеслись к "ПТУшному привкусу" сибирского проекта и предложили всё же назвать это школой; Лаврентьев согласился. Принципиальное согласие было достигнуто, однако подготовка законопроекта на союзном уровне затянулась. Стало ясно, что к началу января он подписан не будет, и если так, то первая ЛШ сработала вхолостую. Чтобы не потерять ребят и ту огромную работу, которая делалась осенью 1962-го, М. А. Лаврентьев договорился с Совмином РСФСР о принятии временного решения - до тех пор, пока не издано общее по СССР положение.
   Так новосибирская ФМШ стала первой в Советском Союзе. Авторы постановления от 23 августа 1963 г. отметят этот факт отдельной строкой.

Римма Семёновна Созоненко

   Вспоминает Р. С. Созоненко  [12]: "Заканчивалась Первая летняя школа, а постановления правительства об открытии ФМШ все еще не было. Михаил Алексеевич вылетел в Москву "пробивать" это решение, а оргкомитет Олимпиады во главе с А. А. Ляпуновым стал обсуждать вопрос, что делать с принятыми учениками. Алексей Андреевич убеждал всех, что официальное решение - это вопрос нескольких дней, и предлагал разобрать пока учащихся по своим коттеджам и квартирам. По приезде из Москвы М. А. Лаврентьева решили все же 25 августа отправить детей по домам повидаться с родителями, рассказать им о ФМШ, собрать осенне-зимние вещи, в общем, расставались с детьми на несколько дней (а не на 5 месяцев, как потом оказалось).
   Конечно, все мы были абсолютно уверены, что с 1 сентября откроется новая, удивительная и уникальная по своему содержанию школа - наша ФМШ. 30-31 августа оргкомитет (по адресам Комитета ВЛКСМ СО АН и квартиры Алексея Андреевича Ляпунова) забросали телеграммами, непрерывно звонили телефоны.
   Как и многие, я решила, что телеграмма-вызов где-то затерялась, 30 августа уволилась с работы в Барнауле и 31-го явилась к А. А. Ляпунову, мол, где тут ФМШ, и "какие у меня уроки на завтра?". <...> Алексей Андреевич тотчас вызвал Юрия Ивановича Журавлева (они жили в одном коттедже), а у него вырвалось:
   - Почему вы не дождались телеграммы?
   И вот только сейчас я поняла, какую ошибку сделала, и вообще как я выгляжу со стороны. Насколько я была убита - видимо, отразилось на моём лице (говорить я не могла, кроме: "Извините. До свидания".). Только поэтому, наверное, они не дали мне уйти (или из-за моего огромного чемодана), тут же позвонили в гостиницу, а пока я там устраивалась, нашли мне работу старшего лаборанта на кафедре вычислительной математики НГУ у академика Л. В. Канторовича.
   Алексей Андреевич сказал мне, что лаборантом я буду работать условно, а главная моя работа - по организации ФМШ, заочная и очная олимпиады, проверка ученических работ с решением олимпиадных задач, ведение документации и корреспонденции и другие работы, связанные с олимпиадой и будущей ФМШ.<...>
   Теперь я понимаю, что в тот период была проделана огромная работа большим количеством людей, и что это был поистине бескорыстный и самоотверженный труд. А тогда это казалось естественным, единственно возможным, самым главным и интересным делом жизни. Михаил Алексеевич и Алексей Андреевич и их детище - ФМШ - могли увлечь работой кого угодно, никто не оставался равнодушным. Любая работа для будущей школы была в радость. <...>
   

Первое пристанище ФМШ - здание на Детском проезде (в будущем - школа № 25, гимназия № 3)

    В середине декабря Михаил Алексеевич привез известие из Москвы пока в устной форме, что принято решение правительства об открытии школы, и в скором времени ожидалось официальное постановление правительства. <...> Была создана комиссия по отбору учителей и воспитателей школы, для которых кроме всего прочего (рассмотрение документов, характеристик, беседы и т. д.) устраивались настоящие конкурсные экзамены с решением задач олимпиадного характера (для математиков и физиков) и ответов на вопросы из различных областей науки, литературы, искусства. Я до сих пор не знаю примеров столь тщательного отбора кадров для школы, а тогда тем более это произвело на меня столь сильное впечатление, что в моей памяти и сейчас чётко всплывают не только вопросы и ответы, но и выражения лиц и голоса наших первых учителей во время беседы с ними. <...>
   10 января во все концы Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии полетели приглашения нашим первым ученикам"  [13].