ФМШ и НГУ
До воплощения п. 12 в 1963 г. было ещё далеко. Но НГУ с самого начала включался в эту работу на особых основаниях. Университет не просто поставлял людей для ФМШ, ЛШ, олимпиад; за два дня до упомянутого заседания бюро президиума на учёном совете университета обсуждался вопрос о создании особой кафедры для руководства работой ФМШ.
Вот что говорил 27 ноября ректор И. Н. Векуа: "Эта кафедра настоятельно нужна для того, чтобы осуществлять руководство над вузовской математической школой, которая нам поручена, согласно постановлению правительства. Нам нужен человек, который будет проводить работу методического характера в этой школе. Это первая большая обязанность. Установление связи со школой, подбор преподавателей, рассмотрение программ - всё это должна делать общеуниверситетская кафедра. Если не будет такой кафедры, у нас нет возможности [поручить это] отдельной какой-то кафедре университета". Некоторые члены совета уловили несвойственный университету принцип создания кафедры (отсутствие научной работы) и не согласились с ректором. Решительно против высказывался академик Ю. Н. Работнов: "Можно было бы пригласить профессоров, доцентов и зачислить на штатные должности любой другой кафедры, и пусть осуществляется педагогическое руководство". И. Н. Векуа настаивал: "Я понимаю, что Юрий Николаевич обеспокоен, что на такой кафедре как педагогика, мы не имеем достаточно квалифицированных товарищей, и туда могут быть приглашены люди недостаточно квалифицированные. Я должен присоединиться к мнению, что такая опасность есть, но в данном случае такой опасности нет, так как это физико-математическая школа-интернат, и мы подберём туда такого человека, который будет создавать это дело. Второе, я считаю, что такому человеку нужно какое-то положение и зав. кафедрой - это одно положение, а когда приглашаете на другую должность, то это будет ложное положение. А когда будет введена кафедра, тогда мы сможем подобрать кандидатуру более подходящую. Вот поэтому решили организовать такую кафедру". Присутствующие продолжали допытываться: какая будет специализация у этой кафедры - подготовка преподавателей физики, математики, химии, или чего? Ответил снова ректор: "Мы не так ставим этот вопрос. Мы кандидатуру рассмотрим. Если будет подходящая - изберём, если не будет подходить - не изберём. Всё зависит от человека - кто захочет к нам пойти. Но никто не захочет пойти, если не будет кафедры" [1]. Настойчивость ректора победила, за кафедру педагогики проголосовали все [2]. Решение учёного совета НГУ было утверждено приказом министра высшего и среднего специального образования РФСФР от 22 мая 1964 г. [3] Кафедру вскоре возглавил И. Ю. Соколовский, который одновременно преподавал физику в ФМШ и разрабатывал новые программы для школы вообще [4]. Юрий Иосифович Соколовский - одна из заметных фигур периода становления физматшколы. Он приехал в Академгородок специально, чтобы работать в ФМШ. Это о нём А. М. Будкер, знавший его по совместной учёбе, рассказывал членам бюро президиума 8 июня 1962 года: "У нас есть <...> зав. учебной частью, он кандидат наук, физик, большой и страстный любитель педагогики и школьного образования, вплоть до чудачества, т. е. он бросил всю научную работу и во время отпуска вместе с женой приедет сюда, и бесплатно будет работать [в первой ЛШ]. Он же в будущем намечается директором школы-интерната". И чуть позже в тот же день: "Теперь относительно директора училища. Я говорил с Соколовским - это очень преданный, эрудированный человек и любящий это дело. Но только если удастся его демобилизовать, - а это надо поручить Михаилу Алексеевичу от имени бюро, потому что это дело сложное. Он согласен полностью, Соколовский, и если бюро мне поручит, я это дело доведу до конца. Он в ближайшее время будет защищать докторскую диссертацию, педагогическую, по преподаванию физики и математики в школе.
М. А. Лаврентьев: Давайте будем вместе пробовать. Б. В. Белянин: Я хотел бы, чтобы выделили физика и химика, чтобы они вместе с т. Каргальцевым могли посмотреть - ведь там же кабинетов нет [5]. А. М. Будкер: Если будет Соколовский, он это сделает сам, всё посмотрит - у него есть и любовь к этому делу, и опыт есть" [6]. Ю. И. Соколовский так и не стал директором ФМШ, но входил в первые учёные советы ФМШ, в совет по делам школьного образования СО АН, преподавал физику в физматшколе. Особые отношения НГУ и ФМШ объяснялись не только официальной припиской ("ФМШ при НГУ"), но самой сутью дела. Строчки отчётов приёмной комиссии, посвящённые выпускникам ФМШ, неизменно выдержаны в приподнятых тонах. Они выделялись, и их выделяли в общей массе поступающих. В первый год фымышат вообще не донимали отдельными вступительными экзаменами. На следующий год льготу отменили. На заседании учёного совета НГУ 23 февраля 1966 г. ректор С. Т. Беляев (сам читавший в ФМШ лекции по физике) говорил как раз об этом:
"Есть вопрос принципиальный. До прошлого года [7] выпускники ФМШ одновременно сдавали экзамены на аттестат зрелости и вступительные экзамены в Университет. В прошлом году этот вопрос обсуждался на Ученом Совете университета, и было вынесено принципиальное решение, что для выпускников ФМШ не должно быть никакого исключения, т. е. вступительные экзамены они сдавали вместе со всеми абитуриентами. В прошлом году ряд хороших учеников ФМШ уехали поступать в другие университеты. Я предлагаю дать 10 % выпускников ФМШ (из числа самых лучших) поступать в НГУ на льготных условиях" [8]. Ректора поддержал только Д. В. Ширков, предложивший часть выпускников приравнять к медалистам (обладатели школьных золотых медалей, получившие пятёрку на первом экзамене, освобождались от дальнейших испытаний). Остальные участники обсуждения выступили против. "Акад. А. И. Мальцев. Я считаю это неправильным. Это - нарушение правил приема в университет. Университет должен иметь открытый прием. Проф. М. И. Каргаполов. Надо сказать, что ни один лучший выпускник-математик не поехал в Москву, а поступил в НГУ. Может быть, физики недостаточно проводят разъяснительную работу. <...> Проф. С. С. Кутателадзе. У нашей школы созданы благоприятные условия для способных ребят. Их отбирают весьма тщательно, им создают все условия, читают соответствующие дисциплины. Следовательно, их подготовка существенно выше, чем подготовка любого медалиста. Поэтому нецелесообразно создавать для выпускника ФМШ особые условия и нарушать общий принцип приема в НГУ. <...> Акад. С. Л. Соболев. Возможно, дело в том, что некоторые оканчивающие ФМШ не могут заниматься ядерной физикой. Нужно пропагандировать среди учащихся ФМШ другие отрасли физической науки, чтобы привлечь их" [9]. В тот раз ректору пришлось отступить. Но лишь на время. Вот как проблему стыковки ФМШ и НГУ описывает И. Ф. Гинзбург: "В ФМШ мы учим людей достаточно долго, и узнаём им цену. Мы же учим их и в НГУ. Бессмысленно подвергать их риску полных вступительных экзаменов, где возможны случайные провалы. С другой стороны, даже слабые люди получают в ФМШ хорошую подготовку. Поэтому они легко могут получить на приёмном экзамене незаслуженно высокую оценку. Но если выбирать из двух троечников, то с фымышонком мы уже возились, и знаем, что рассчитывать здесь не на что, а новый человек может ещё вырасти. Прямой зачёт выпускных экзаменов ФМШ как приёмных был невозможен по правилам тогдашнего Министерства просвещения. Чтобы решить задачу, мы ввели правило, что выпускные экзамены в ФМШ принимаются по программам ФМШ только членами экзаменационной комиссии НГУ. Полученные здесь оценки (из суммы 10 баллов) переносятся в ведомость приёмных экзаменов после лёгкого собеседования с учётом результатов письменного экзамена. Для этого все выпускники ФМШ сдают приёмные экзамены в компактных группах" [10]. Ещё одна традиционная проблема - стыковка программ физматшколы и университета. Опираясь на опыт первых пяти выпусков ФМШ, составители рекламной брошюры НГУ 1970 г. самокритично признавали: "Почти закономерностью является снижение успеваемости выпускников ФМШ во втором семестре и дальнейшее повышение ее на старших курсах. На этом сказываются, наверное, недостаточная готовность университета к работе в какой-то степени "переподготовленными" студентами на первом курсе и недостатки в воспитании работоспособности и собранности у учащихся в самой физико-математической школе" [11]. А вот что вспоминает А. А. Берс: "Этот стиль самодеятельной свободы и потом продолжался. Лучший пример, который я по этому поводу знаю - это тройка Гена Фридман, Сережа Тресков, Юра Карев. Ребятишки из 10 "Б" класса. Их курировал непосредственно А. А. Ляпунов. Они окончили ФМШ, они поступили на ММФ НГУ, довольно быстро получили свободное расписание, но зато когда они кончали НГУ, то в приложении к диплому у каждого из них было по 45 спецкурсов, прослушанных и сданных. Т. е. все, что касалось математики, теоретической физики, по-моему, еще геологии, биологии. Вот так они "выдоили" НГУ. А сейчас, как известно, Г. Ш. Фридман - крупный бизнесмен в Омске, у него там несколько гостиниц, ресторанов, медицинский центр и еще что-то. Он был руководителем тамошней "Сибсвязи", а потом он создавал "Теле-2"" [12]. "Полууниверситетская" фымышатская подготовка в сочетании с университетской свободой была ловушкой для слабых и трамплином для целеустремлённых. [1] ГАНО. Ф. Р-1848. Оп. 1. Д. 104. Л. 86-92. [2] ГАНО. Ф. Р-1848. Оп. 1. Д. 104. Л. 9. [3] ГАНО. Ф. Р-1848. Оп. 1. Д. 136. Л. 87. [4] ГАНО. Ф. Р-1848. Оп. 1. Д. 155. Л. 5-9. [5] Речь идёт о здании школы-интерната, которое на этом заседании было решено передать будущей ФМШ, для чего требовалось переоборудование. [6] НАСО. Ф. 10. Оп. 3. Д. 253. Л. 244, 256. [7] Значит, до лета 1965 г., т. е. имеется в виду только первый выпуск 1964 г. [8] ГАНО. Ф. Р-1848. Оп. 1. Д. 237. Л. 9. [9] ГАНО. Ф. Р-1848. Оп. 1. Д. 237. Л. 9-11. [10] Гинзбург И. Ф. Моя жизнь в НГУ и окрест. С. 13 [Электронный ресурс]. http://ngu71.com/docs/MGUNGU.pdf. [11] Новосибирский государственный университет. Новосибирск, 1970. С. 182. [12] Берс А. А. Интервью А. В. Дмитриеву 23.08.2011 г. Архив музея СУНЦ НГУ. |