главная страница

• научные публикации
  
  
  • "Партизанско-революционный взлёт".
    1960-е годы

   "Нуждающиеся учащиеся специализированных школ-интернатов обеспечиваются общежитиями, одеждой, обувью, а также бесплатным питанием по нормам в размере 85 % норм, предусмотренных для учащихся санаторно-лесных школ" [1], - установило постановление Совета министров СССР от 23 августа 1963 г.
   В этом предложении - два ключевых слова: "нуждающихся" и "норм". Терпимо ли то, что с многих родителей (тех, которые не "нуждающиеся") взимается плата за нахождение ребёнка в интернате? Приемлемы ли нормы питания, установленные для ФМШ? Таковы два вопроса, которые надолго оказались в центре внимания при обсуждении материальных нужд ФМШ.
   Вопрос о питании впервые был поставлен уже в январе 1963 г. В ходатайстве на имя министра просвещения РСФСР М. А. Лаврентьев, заручившись поддержкой Новосибирского Облсовета депутатов, просил утвердить норму питания в 1 р. 42 коп. [2] Не дожидаясь положительного решения, Лаврентьев своей волей разрешил директору превышать официальный стандарт исходя из этой цифры.

Пока у ФМШ не было собственной столовой, учеников приходилось кормить в "Поганке" - ресторане Торгового центра Академгородка.

   Однако дело двигалось с трудом. На заседании бюро президиума 15 марта директор П. Г. Семеряко возмущался: "Сейчас наступило катастрофическое положение с питанием; меня совершенно не финансируют - я нарушил финансовую дисциплину, на сегодняшний день не уплатил 1277 рублей в столовую. До понедельника нас будут кормить, а дальше говорят - как хотите, а вносите. Но денег не дают, пока мы не наладим финансовую дисциплину, т.е. пока не перейду на те нормы, которые утверждены, т. е. с 1 р. 42 коп. надо перейти на 83 коп. Я не знаю, из каких соображений исходят, но прокормить ребят в таком возрасте на эти деньги невозможно" [3].
   Такое не раз бывало в первые годы ФМШ: когда вопрос о питании выходил на грань катастрофы, его так или иначе решали. Но затем он вставал снова.
   Порок системы состоял не только в том, что выделялся низкий норматив, но в том, что норматив выделялся неправильный. Л. Н. Паршенков, директор с августа 1967 по июль 1970 г., пояснял в специальной записке:
   "Расходы за год на одного обучающегося составляют:
   1. Питание (ст. 9) 1 р. 11. коп. х 262 дня = 290 р. 82 коп.
   2. Приобретение одежды и обуви (ст. 14) = 90 р.
   3. Хозяйственно-бытовые расходы (ст. 3) = 11 р. 70 коп.
   4. Учебники и письмен. принадлежности (ст. 5) = 8 р.
   5. Экскурсии и посещения театров (ст. 18) = 9 р.
   Итого: 409 руб. 52 коп. в год.
   За год содержание 371 ученика обходится: 409 р. 52 коп. х 371 = 151 961 р. 92 коп.
   План по родительской плате на 1967/1968 уч. год составляет 172 200 руб., что превышает стоимость содержания на 20 238 руб. <...>
   Школа обеспечивает учащихся одеждой и обувью по нормам, установленным для обычной школы-интерната, где содержатся учащиеся в возрасте 7-15 лет, и срок пребывания установлен в 8 лет. В ФМШ возраст учащихся составляет 15-18 лет, а срок пребывания в среднем - 2 года. По этим причинам ученики не получают положенного по табелю обмундирования.
   Стоимость дневного рациона продуктового набора крайне недостаточна (она составляет 1 р. 11 коп.)
   На основании заключения института санитарии для приближения существующего рациона к физиологической норме питания подросткам 15-18 лет необходим продуктовый набор стоимостью не менее 1 р. 30 коп." [4].
   Таким образом, родительская плата была избыточной, но пустить излишек на лучшее питание дирекция не могла: такова инструкция. Вопрос о питании вставал снова и снова.
   
   Из воспоминаний С. Н. Ширковой [5]: "Вспоминается интересный случай с вопросом питания. Думаю, было это году в 1965-м, когда ФМШ находилась в микрорайоне "Щ". Однажды весной накануне 1-го мая, приехав на занятия, я обнаружила пустой вестибюль и коридоры. По стенам были развешаны красочные плакаты - "Да здравствует нормальное питание!", "Вся власть Ученым Советам!". Кормили ребят мало, невкусно. Здоровые, работающее молодые люди частенько оставались голодными. Меня пригласили в актовый зал, где заседал Центральный комитет Ученых Советов (ЦКУЧ) и уже был директором Биченков. Было принято решение в столовую в майские праздники не ходить. Все, что было наготовлено в столовой, оказалось невостребованным. Почему были выбраны первомайские праздники? В это время фэмэшата или получали посылки из дома, или к ним приезжали родители. Некоторые успевали съездить сами домой. Интересно, что ЦКУЧ советов довольно быстро сумел решить вопрос со столовой. Был составлен график до конца учебного года представителей классов, которые снимали пробу со всех приготовленных блюд. Евгений Иванович Биченков поддержал инициативу ребят. К сожалению, ушли 10-е классы, пришел новый директор, и самоорганизацию ФМШат никто не продолжил. Питание в интернате страдало не только от недостатка финансирования, но и от плохой организации столовой" [6].
   

Пошитая в ателье одежда, до пальто включительно - одна из статей расходов первых лет жизни ФМШ

   Менее однозначен, и потому более интересен, вопрос о родительской плате. Это один из тех случаев, когда мнение М. А. Лаврентьева менялось прямо по ходу обсуждения. 18 февраля 1963 г. бюро президиума обсуждало дела на днях открываемой ФМШ. Сохранилась стенограмма этого заседания.
   "М. А. Лаврентьев: <...> Теперь еще вот какой вопрос. Когда вызывали, мы просили справку о имущественном состоянии родителей. Эти справки привезли? <...>
   Голос с места: Есть эти справки.
   М. А. Лаврентьев: Можете примерно сказать, сколько имущих и сколько неимущих?
   Голос с места: Нет, этого сказать не можем, они не разделены. Но справки о родителях привезли все - с этой справкой обязательно принимали документы.
   М. А. Лаврентьев: Немедленно надо посмотреть, потому что если папа и мама богатые и малосемейные, немедленно надо брать с них деньги. А если большая семья и низкая зарплата, тогда, конечно, мы должны брать на свое иждивение. <...> Надо самым срочным порядком составить письма в вышестоящие инстанции материально-технического характера. В частности надо выяснить, какое количество неимущих, и на всех неимущих исхлопотать полную дотацию.
   И. Н. Векуа: Это очень тонкий вопрос. Дело в том, что прислали ребят из Владивостока сюда - они сами, может быть, не захотят лишний раз поехать [7].
   А. А. Ляпунов: Все были информированы.
   М. А. Лаврентьев: Все были информированы, что оплата - по нормам школ-интернатов. Так что они это знали.
   П. Г. Семеряко: По положению, утвержденному Министерством просвещения, существует такой порядок, что райисполкомы освобождают от оплаты - они знают количество семьи, состав семьи, и на местах они сами освобождают [8].
   А. А. Ляпунов: Это же разные области!
   М. А. Лаврентьев: Здесь мы и решим. А по имущественному положению райисполком решит.
   И. А. Молетотов: Мы представлять будем, а райисполком решит.
   М. А. Лаврентьев: Было бы вообще неплохо, независимо от имущественного ценза, взять этих ребят на государственное обеспечение.
   Д. В. Ширков: Тут видите, какая вещь. Если родители получают 200 рублей, то надо платить уже 56 рублей за одного человека в интернат. Понимаете, что получится? Поэтому здесь деление на имущих и неимущих внесет сложность [9].
   М. А. Лаврентьев: Ну, словом, будем пробовать опять. Бумага соответствующая будет написана, и я попробую похлопотать" [10].
   
   Лаврентьев выполнил своё обещание. 30 марта 1964 г. бумага за его подписью была отправлена, ни много ни мало, в ЦК КПСС. "Отменить плату за содержание учащихся в специализированных школах-интернатах физико-математического и химико-биологического профиля", - такое предложение он выдвинул. Предложение подкреплялось цифрами:
   "Более чем в 100 случаях родители платят за содержание в школе сумму[,] заметно превышающую расход на содержание ребенка в семье. <...> Такое положение существенно сказывается на работе НСШИ [11]:
   1. Из 24-х выбывших в течение 1963/1964 учебного года учащихся 14 чел. выбыло по заявлению родителей. В качестве основной причины большая часть родителей указывает на непосильность платы за содержание.
   2. Многие учащиеся находятся в большой задолженности. Общая задолженность по школе составляет 15 тыс. рублей. Эта задолженность осложняет также расчеты НСШИ с Госбанком" [12].
   Вспоминает Е. И. Биченков, директор с сентября 1965 по июнь 1967 г.:

Евгений Иванович Биченков

   "В обычной школе-интернате занимались дети из близлежащих районов, а к нам приезжали ребята со всей страны. Были воспитанники из Хабаровска, Владивостока. Сейчас это вообще безумно дорого, в те годы тоже было накладно. И самый главный вопрос состоял в том, чтобы ученикам ФМШ выдавались деньги на проезд. Но этого Положение для школ-интернатов не предусматривало.
   К тому же, чтобы отправить в школу-интернат детей из самых необеспеченных семей, государство вносило плату. Причем так: если доходы семьи мизерные - всё на государстве. Но стоило перейти определенную грань, где семья сама могла содержать ребенка, требовалось платить много: так, одна семья за двух близнецов платила около половины зарплаты отца. Это делалось для того, чтобы родители не "сплавляли" в школы-интернаты своих детей. Разумные в финансовом плане распоряжения, но для ФМШ они были вредны. И нужно было либо менять "Положение" о школе-интернате, либо создавать специальное "Положение" о ФМШ. Ну и началась деятельность в Министерстве просвещения РФ. И вот однажды я вернулся из Москвы окрыленным: наши предложения нашли поддержку. Доложил Лаврентьеву. Думаете, что он мне ответил? "Слушай, а ты помнишь Алексея Каренина?" Анну Каренину я, конечно, помню, а такого малосимпатичного человека, как Алексей Каренин, я и не вспоминал. А Михаил Алексеевич продолжает: "Помнишь, это ведь был человек не простой. Он был чиновник высочайшего разряда! Тертый калач! И он все ходил с прожектами об улучшении жизни крестьян". Я на память не жалуюсь, считаю, что она у меня "плохая" - ничего не забываю. А тут я не мог припомнить. "И вот ходил он с этими прожектами по разным канцеляриям и министерствам, и ему все отказывали. А однажды вдруг поддержали. И вот пришел Каренин домой и понял - все пропало. Теперь-то его прожекты точно загубят. Так что, имей в виду!"" [13].
   
   Житейская мудрость не обманула Лаврентьева. Е. И. Биченкова сменил Л. Н. Паршенков, Паршенкова - М. А. Могилевский, а воз по-прежнему был там же.
   Из стенограммы заседания президиума СО АН 4 апреля 1972 г.:
   "С МЕСТА:
   - Справочку можно? Хотел обратить внимание на отсев. Есть одна сторона этого дела, которая от нас не зависит - это очень высокая плата за обучение детей. Мы подсчитывали, что есть три типа семей. Получается такая картина, что ребенок расходует на обучение в ФМШ больше, чем полагается в семье. Мы обратили внимание на это на приеме у заместителей министров просвещения СССР и РСФСР. <...>
   М. А. МОГИЛЕВСКИЙ:
   - В момент поступления, когда родители узнают о такой плате, особенно в тех семьях, где всего 150 рублей на семью, а в семье 4 человека, то такие родители не отдают в школу детей.
   М. А. ЛАВРЕНТЬЕВ:
   - А стипендий государственных нет?
   М. А. МОГИЛЕВСКИЙ:
   - Простите, но в Америке есть. У нас процент освобождения от платы - 25 %. Тем более, что 50 % - это село. Проводя такую социальную политику, мы сами себя наказываем.
   Г. К. БОРЕСКОВ:
   - А нельзя ли просить увеличить этот процент?
   М. А. МОГИЛЕВСКИЙ:
   - Политика такая. На приеме нам сказали, что существуют привилегированные школы, которые готовят нужных людей для государства, и где учащихся кормят не на 1 руб. 10 копеек, как у нас, а на 2 рубля 50 копеек, и преподаватели там получают не 80 рублей. Это так называемые футбольные школы. Для нас же - неразрешимая проблема - освободить учащихся от платы за проезд на транспорте. Дети 4 раза ездят домой.
   М. А. ЛАВРЕНТЬЕВ:
   - Ещё вопросы есть? Я думаю так. По докладу, который был сделан, дело обстоит неплохо. Надо стараться, чтобы дальше было не хуже, а по возможности лучше. Конечно, надо пожелать повышения уровня и считать, что мы можем претендовать на права футбольных школ. С этим все. Второй вопрос - о материально-техническом снабжении школы.
   М. А. МОГИЛЕВСКИЙ: <...>
   - С помощью М. А. Лаврентьева удалось организовать, чтобы ребят кормили не на 1 руб. 11 коп., а на 1 руб. 30 коп. Раньше было, когда ребята ходили с булками хлеба, были случаи, когда ребята тащили в торговом центре. Это очень обидно, жалко терять ребят по таким причинам.
   Лев Георгиевич Лавров нам тоже много помогает при решении хозяйственных вопросов. По-видимому, хотя мы и любимые дети, но незаконнорожденные, поэтому надо решать вопрос так, чтобы Сибирское отделение помогало бы нам на официальных и полуофициальных основаниях. <...>
   Г. К. БОРЕСКОВ:
   - Информация, которая была сделана, оставляет тяжелое впечатление. Я не был в курсе этих финансовых дел: то, что ученики частично голодают, что исключительно высокая плата за обучение. Стоит продумать более серьезные мероприятия по улучшению положения. Нельзя ли силами Президиума что-нибудь предпринять?
   С. Т. БЕЛЯЕВ:
   - Мы все десять лет пробуем.
   М. А. ЛАВРЕНТЬЕВ:
   - Я ходил на самый верх и даже ссорился из-за 20 копеек. Кое-чего мы добьемся. Раньше был "Факел" [14], он подкреплял, сейчас его не стало. Мы добились еще 20 копеек на человека, удалось приравняться к лесным школам. Если нам удастся приравняться к футбольным школам, то все будет в полном порядке. Надо трудиться. <...>
   Здесь нужна инициатива, агитация, пропаганда в министерствах, ведомствах, ЦК партии, Совмине РСФСР. <...> Хорошо, если это будет делать не один человек. Не надо табуном ходить, а непрерывное давление в одну и ту же сторону" [15].
   
   

Перед входом в общежитие. 1969 г.