19 декабря 1965 г. "Комсомолка" напечатала очерк С. Соловейчика "Пианистка". Он сделал известным в Советском Союзе имя Веры Августовны Лотар-Шевченко. К этому времени она провела в СССР 28 лет, в том числе 8 лет - в сталинских лагерях. Она родилась в Италии, выросла в Париже, с 12 лет выступала на сцене. В разгар "большого террора" вместе с мужем - сыном российских эмигрантов - приехала в новый для себя советский мир. Как жена "врага народа" оказалась в лагере. На деревянных нарах она вырезала фортепианную клавиатуру и тренировками сохранила навык через всё заключение.
Вспоминает председатель профсоюзного комитета СО АН - одного из трёх центров силы, наряду с Президиумом и Парткомом - М. С. Качан.
"Имя Симы Соловейчика под статьей вызывало желание немедленно прочесть, о чем он написал. И я прочел эту статью на одном дыхании. Героиня статьи, Вера Августовна Лотар-Шевченко, пианистка, француженка, прошедшая лагеря, жила в Барнауле, где он ее и встретил, работала в филармонии и играла в пустых залах. Она поразила Симу Соловейчика своей игрой, а потом и своей судьбой, - и об этом обо всем он и написал. <...>
Я рассказал историю Веры Августовны Лотар-Шевченко на заседании президиума Объединенного комитета профсоюза. Все сразу же зажглись идеей пригласить ее жить в Академгородок. Владимир Иванович Немировский, директор ДК "Академия", сказал, что он договорится с Новосибирской филармонией об организации концертов. Лев Георгиевич Лавров, зам. Председателя СО АН по общим вопросам, сказал, что он поддерживает идею приглашения, но очень трудно будет провести решение о выделении ей квартиры через Президиум СО АН. Но если такое решение будет, она получит прописку. Сибирское отделение АН имеет право приглашать людей из других мест.
Все понимали, что говорить предварительно с академиком Лаврентьевым о Лотар-Шевченко совершенно бесполезно. Он не поймет нас и просто зарубит этот вопрос на корню. Все знали о его отношении к людям искусства и спорта. Он постоянно говорил, что научные работники должны интересоваться только наукой. И ни на что не отвлекаться. Надо было сделать так, чтобы на заседании Президиума СО АН оказались наши сторонники, чтобы хотя бы 2-3 академика поддержали проект решения, который мы составим и предложим <...>.
Мы решили начать с организации концертов Веры Августовны в Новосибирске и Академгородке. <...>
Когда Вера Августовна вышла на сцену ДК и села к роялю, переполненный зал замер. А когда она положила руки на клавиатуру, зал охнул. Все увидели ее руки. Но вот она начала играть, и теперь уже не было никого и ничего. На сцене был замечательный исполнитель. Пианист с большой буквы. Ей не требовалось ни малейшей скидки на годы тяжелой лагерной жизни без рояля, на мучивший ее артрит. Она играла. У нее для каждой вещи была своя, не всегда привычная, музыкальная трактовка. Она в музыке была Личностью, и играла так, как она понимает, как чувствует - и Баха, и Бетховена, и Шопена, и Дебюсси ... И для меня, и для многих ценителей музыки это был необычный Бах, еще более мятущийся Бетховен, пламенно-революционный Шопен и совершенно незнакомый Дебюсси.
На ее первом концерте было много преподавателей Новосибирской Консерватории, музыкальных деятелей и просто любителей музыки. К слову сказать, на второй концерт музыкальная профессура не пришла, - трактовка Веры Августовны им не понравилась.
Успех был полный. Ее долго не отпускали... На сцену вышел член-корреспондент Ляпунов. Владимир Иванович Немировский попросил его приветствовать Веру Августовну по-французски. Видимо, он нашел теплые слова приветствия, вместе с которыми он вручил ей большой букет цветов. Цветы - зимой, - тогда это было практически невозможно. Вера Августовна была растрогана. Да и все в зале, знавшие ее судьбу, тоже" [1].
После тщательной "подготовительной работы" с академиками план по убеждению М. А. Лаврентьева был готов и приведён в действие. Вскоре были подписаны решение Президиума СО АН о выделении квартиры и письмо с приглашением В. А. Лотар-Шевченко.
Рассказывает Л. Качан: "Вера Августовна особенно охотно выступала перед молодежными аудиториями: в музыкальных училищах, школах, перед студентами консерватории, в военном училище.
Особенно прочная и постоянная связь была у нее с Новосибирской физико-математической школой (ФМШ). Она там много лет подряд выступала с концертами. <...>
Один из концертов был посвящен прелюдиям Шопена.
Вера Августовна рассказала мне, как и где были написаны эти прелюдии.
Жорж Санд вывезла его на Майорку, считая, что это будет полезно для его больных легких. Но погода там в это время была ужасная. Непрерывно шли дожди.
Здоровой и очень энергичной Жорж Санд это не мешало целыми днями носиться по острову на лошади. А больной и сильно кашляющий Шопен скучал в одиночестве и часами изливал свою тоску на рояле.
Так появились его знаменитые 24 прелюдии.
Вера Августовна явно осуждала Жорж Санд и сочувствовала Шопену. Она любила и очень высоко ценила его как композитора. Говорила, что у него - единственного - нет заимствованных мелодий. И очень гордилась тем, что восстановила названия всех прелюдий, которые узнала от самого Зауэра" [2].
Рояль, на котором играла Лотар-Шевченко, до сих пор хранится в ФМШ. Её имя записано в книгу почетных фымышат.
 |
| Поездка в Оперный театр (на ГАЗ-66). 1963 г. |
"Не трать время на мелкие и пустые развлечения.
Помни: у тебя уходят лучшие годы жизни.
Старайся мыслить, знать больше, спеши жить".
[1] Качан М. С. Приглашение пианистки В. А. Лотар-Шевченко в Академгородок Часть 1. [Электронный ресурс] http://mikat75.livejournal.com/2329.html; Часть 2 [Электронный ресурс] http://mikat75.livejournal.com/2575.html.
[2] Качан Л. "Жалеть себя - какая ерунда!" (Памяти Веры Августовны Лотар-Шевченко). Часть 2. [Электронный ресурс] http://lubak2010.livejournal.com/1018.html.
