Люди крупным планом
В одной из дневниковых записей знаменитый министр-шестидесятник Дмитрий Милютин досадует в адрес своего коллеги Н. Х. Бунге за его чрезмерную осторожность в борьбе с консерваторами. Сам-то Д.А. Милютин в знак протеста против манифеста о незыблемости самодержавия вышел в отставку (правда, не сразу, а немного погодя - "аккуратно хлопнул дверью"). Но мне кажется, сдержанность Николая Христиановича - не признак робости. Опытный профессор знал, что единственный способ переубедить человека - не спорить с ним, а соглашаться. И он пытался переубедить самого главного человека в управлении Российской империи.
Впервые прикасаясь к сокровищам Салтыковки (на казённо-аббревиатурный лад именуемой РНБ), я уже знал о существовании сибирского публициста, которого за сто лет до меня интересовали сибирские налоги. Каталог Салтаковки дал целую серию его брошюр разных лет. Одна из них (наименее цитируемая) - даже в двух изданиях. Оба издания - в один год, "год великого перелома". Это заинтриговало меня. Я стал сравнивать - и обнаружил прелюбопытнейшие подробности. Чтобы написать статью про М.И. Боголепова, у меня было только личное дело его как сотрудника Императорского Томского университета. Эта тощая папочка была уже изучена классиками темы (включая автора толстейшей четырёхтомной докторской диссертации), и притом состояла по большей части из совершенно неразбочивых черновиков. Но в них-то, в черновиках, и оказалась вся соль. С каждой разобранной строчкой каракулей факультетского секретаря за личной историей молодого преподавателя проступала история "перетягивания каната" между университетом и министерской бюрократией. Поединок протекал на фоне ещё не угаснувшей революции 1905-1907 годов. Но революция проиграла. Проиграл и университет. Боголеповская история 1906-1907 годов (о которой шла речь в предыдущей статье) - самостоятельный, законченный сюжет. Но у него есть и продолжение. Молодой экономист не убоялся явного недоброжелательства со стороны над-университетского начальства и добился-таки профессорского звания. И вдруг резко изменил свой жизненный путь. Почему? Он был уже достаточно потрёпан жизнью, чтобы не называть вещи своими именами. Но изучение подтекста официальных документов позволяет восстановить то, что не написано пером. "Особенно в губерниях неземских и притом отдалённых, и ещё более в степных областях с инородческим населением всё, что лишено формы, считается стоящим вне власти. По понятиям степного населения, называющий себя чиновником, но не имеющий светлых пуговиц и других наружных знаков, - не настоящий чиновник". Вот то выражение, которое и побудило меня создать эту незатейливую, но забавную виньетку. Год 1917-й - эпоха борьбы трудящихся за свои права, эпоха политических партий и всероссийских союзов. Всероссийский союз податных инспекторов так и не стал действительностью. Но оставил нам одно из отражений этой бурной эпохи всеобщего стремления к свободе. |